В карьере 26-летнего нападающего Алексея Митрофанова тюменский «Рубин» стал шестым клубом Высшей хоккейной лиги. В его активе 267 матчей в регулярных чемпионатах и плей-офф, 65 заброшенных шайб и шесть десятков результативных передач. Митрофанов знает, какой ценой достаётся победа в плей-офф ВХЛ. Неслучайно в первых контрольных матчах межсезонья уроженец Воскресенска выходит на площадку в составе ведущего звена.
Наше общение с форвардом началось с воспоминаний. Собеседником Алексей оказался интересным и без всяких «уловок» прямо ответил на все вопросы.
Когда глаза горят
– У меня отец и брат занимались боксом. Получилось так, что секция по этому виду спорта базировалась в ледовом дворце «Химик». А путь в зал с рингом проходил мимо хоккейной площадки. Однажды мы шли с папой на тренировку к брату, остановились возле бортика. Отец увидел, что у меня глаза горят и спросил: «Ну что, нравится?». Я ответил, что очень. На следующий день меня записали на хоккей, так всё и началось, – вспоминает Алексей.
– Воскресенск – кузница хоккеистов. Наверняка у вас много друзей среди коллег-земляков.
– Конечно, в основном всех ребят знаю. Даже тех, кто старше и младше меня. Встретишь на улице кого-нибудь, поздороваешься, пообщаешься. В одной тройке, сезона два-три, мы играли по юношам с Вадимом Щегольковым и Кириллом Смирновым. Потом нас забрали в команду МХЛ. Также общаюсь с ребятами, с кем играл в молодёжной лиге в составе «Химика». Это Дмитрий Мухин, Илья Карлин, Александр Родионов, Эльдар Валеев, Артём Фёдоров и Алексей Маклюков. Они продолжают играть в хоккей, летом мы пересекаемся в Воскресенске. С некоторыми я даже живу в одном дворе.
– В юношеские годы выступали в финальных турнирах первенства России?
– С «Химиком» мы в финалы первенства страны, не выходили. В основном это были московские команды, ярославский «Локомотив». Но однажды нашу пятёрку взяли играть за подольский «Витязь» и мы стали чемпионами.
– Как вы попали в систему уфимского «Салавата Юлаева»?
– После школы я подписал контракт с молодёжной командой «Химик» на два сезона. Сначала особо не доверяли, но на второй год стал много играть. По-моему, набрал пятьдесят пять очков, и появились варианты куда-нибудь уехать. Естественно, «Химик» меня не хотел отпускать. Была ещё неопределённость, останутся или нет воскресенцы в МХЛ, но после 30 апреля я стал неограниченно свободным агентом. Мне говорили, что надо немного подождать, «Химик» будет в высшей лиге играть, но позвонил агент и сообщил, что меня ждут в Уфе. В итоге я туда поехал, подписав контракт на два года. В Воскресенске же, к сожалению, в следующем сезоне не было команды ни в МХЛ, ни в высшей лиге. Поэтому правильно, что сделал такой шаг.
– В КХЛ вы играли немного…
– В Уфе я сначала играл за «Толпар» в молодёжной лиге. Перед следующим сезоном был «Кубок Мира», мы хорошо выступили на домашнем льду и после турнира меня и ещё одного игрока оставили в Уфе. Тренировался с «Салаватом Юлаевым», давали надежду, что буду играть, но пробиться в состав оказалось тяжело. Меня то отправляли в фарм-клуб, нефтекамский «Торос», то обратно вызывали.
Судьба предоставила шанс
– Зато в «Торосе» в первый же сезон 2014-2015 годов вы сходу стали чемпионом высшей лиги. Восприняли успех как должный?
– Это одно из самых из памятных событий в моей карьере. В том сезоне я провёл сначала два матча в КХЛ за уфимский «Салават Юлаев». Один полноценный, а другой как тринадцатый нападающий. В итоге уехал в «Торос» и стал там получать игровую практику. Конечно, матчи в КХЛ также сильно запомнились, но в Нефтекамске судьба предоставила шанс, которым удалось воспользоваться.
– Когда выступали в других командах, «Рубин» являлся для вас особым соперником?
– Да, где бы я ни играл, «Рубин» везде воспринимали как клуб из когорты «ТОП» высшей лиги. Все понимали, что у тюменцев хороший коллектив, сильный состав и в целом этот клуб с традициями.
– В 2018 году вы перешли в ханты-мансийскую «Югру», а часть прошлого сезона провели в составе красноярского «Сокола».
– В «Югре» сначала отыграл один сезон, всё складывалось хорошо. Потом мне предложили двухлетний контракт. Но обновился тренерский штаб, доверия не стало и, соответственно, меня не устраивало, что я получаю мало игрового времени. Когда проявил интерес «Сокол», я не стал долго думать. В красноярском клубе мне доверяли и всё опять пошло в гору.
– Красноярск – город масштабный и даже величественный.
– Да, город большой и очень хороший, но, к сожалению, экология там плохая. Мне предлагали остаться в «Соколе», но я решил не спешить. Ждал другие варианты и когда появился «Рубин», не долго думая, подписал контракт. Агент мне ещё сказал, у тебя есть пара-тройка дней на раздумье, но я ему уже через час перезвонил и сообщил, что согласен.
– Получается, плохая экология для Красноярска реальная проблема?
– Да. Было такое, что возвращаемся с женой и дочкой с прогулки, а одежда пахнет углём, как будто ты у костра сидел. Но сам город, повторюсь, очень хороший. И арена отличная, и в целом условия классные. Был ещё один момент – далековато от Воскресенска. Продолжительные перелёты выматывают. Я ведь до этого один сезон в китайском «Ценг Тоу» из Цзилиня отыграл, досыта наездился.
В дороге по сорок часов
– За «Ценг Тоу» вы ведь играли вместе с капитаном «Рубина» Денисом Ячменёвым?
– Да, причём я был в команде практически с самого начала. Первые два месяца пришлось изрядно помучаться, потому что были проблемы с формой и с организацией дела в хоккейном плане. Для китайцев это был неизвестный вид спорта, они просто-напросто не знали и не понимали, что необходимо для полноценной подготовки. Только в сентябре всё стало приходить в норму. Кстати, в плане финансов проблем не было, зарплату платили в срок. А сам Цзилинь, хотя по китайским меркам считается маленьким городом, проживают в нём более четырёх миллионов человек. Причём днём народу на улице много, а после шести вечера выходишь и… никого нет! Плюс постоянные перелёты. Мы подсчитали, до других городов на выездные матчи добирались минимум двадцать восемь часов. Если летели из Китая, то сначала на автобусе полтора часа, потом столько же на самолёте, далее в аэропорту сидели часов пять-шесть, потом снова летели семь часов, затем в Москве сидели часа три-четыре, ожидая следующего самолёта и так по кругу. Бывало, что по сорок часов в дороге проводили. Прилетали вечером, а на следующий день – игра. Можно сказать, год за три шёл. Китайцы предлагали остаться, но желания не возникло. Хотя первый сезон в высшей лиге для «Ценг Тоу» оказался самым успешным.
– Когда в «Рубине» с Ячменёвым встретились, не по-китайски поздоровались?
– Ещё ведь Евгений Соловьёв с нами играл в «Ценг Тоу». Нет, поздоровались по-русски, но воспоминаниями поделились. Например, про китайскую еду, про те же переезды. Во-вторых, там мы жили без своих семей, что также непросто.
– Вашу дочку зовут Ульяна. А с женой где познакомились?
– Мы с Аней оба из Воскресенска. Познакомились мы незадолго до моего отъезда в Уфу. На второй год супруга переехала ко мне. Кстати, поженились мы после чемпионского сезона в «Торосе». Хороший этап был для меня во всех смыслах.
– Вы так подробно и логически выверено обо всем рассказываете. Наверное, много читаете?
– Практически не читаю. Люблю в компьютерную приставку поиграть, с женой и ребёнком время провести.
– Каково ваше отношение к футболу?
– Мне он очень интересен. В него как раз на приставке в основном и играю, в хоккей намного реже. Летом в Воскресенске довольно часто собираемся с друзьями, чтобы поиграть в футбол. В детстве симпатизировал московскому «Локомотиву». У меня даже клубная майка была с фамилией «Сычёв».
– Кто из тренеров оказал наибольшее влияние на ваше становление, как спортсмена?
– Если говорить о спортивной школе, то это Игорь Николаевич Игнатьев и Дмитрий Петрович Тимофеев. На выпуске моим наставником был Александр Ризанурович Резепов. В МХЛ мне очень много доверял Венер Расихович Сафин. В «Югре» мне развязал руки Алексей Геннадьевич Ждахин, а в прошлом сезоне в «Соколе» Владислав Анатольевич Хромых. В «Рубине» контакт с тренерским штабом также хороший, надеюсь, так всё и будет продолжаться, сезон у нас сложится, и мы поднимем Кубок.
Александр КУШНИКОВ